Очерк о путешествии в Шлиссельбург и крепость Орешек - 15 мая 2005 года
(продолжение)
"Оккупационный гарнизон крепости к моменту осады насчитывал не свыше 500—600 человек при 140 орудиях. На неоднократные предложения о сдаче комендант крепости, полковник Г. В. Шлиппенбах, отвечал отказом. Шведы стойко оборонялись. Один из офицеров предлагал даже взорвать крепость, чтобы она не досталась русским. Такое бесполезное упорство стоило многих жизней. Крепость с воды и суши была блокирована. 29 сентября по трехверстной просеке на левом берегу Невы волоком из Ладожского озера в Неву протащили 50 кораблей. При этом от неприятеля было очищено левобережье, на котором начали монтировать батареи. Правобережные редуты шведов заняли переправившиеся через реку солдаты Преображенского и Семеновского полков. В десантных вылазках и осадных работах участвовал сам Петр I. Попытка шведов помочь блокированной со всех сторон крепости окончилась безрезультатно, на остров пробралось на лодках лишь несколько десятков финских гренадеров. Оккупационный гарнизон крепости к моменту осады насчитывал не свыше 500—600 человек при 140 орудиях. На неоднократные предложения о сдаче комендант крепости, полковник Г. В. Шлиппенбах, отвечал отказом. Шведы стойко оборонялись. Один из офицеров предлагал даже взорвать крепость, чтобы она не досталась русским. Такое бесполезное упорство стоило многих жизней. Бомбардировка острова началась 1 октября из 43 орудий, установленных на южном берегу. В дальнейшем число пушек и мортир возросло до 52 за счет батарей, обосновавшихся на северном берегу. Всего по крепости выпущено свыше 15 000 ядер и бомб. Основной огневой удар был направлен на Церковную и Келларскую башни и потрясло стены между ними. Несмотря на то что этот участок был усилен каменной прикладкой, в стене и башнях были пробиты бреши, сквозь которые могли пройти маршем, как утверждали осажденные, в ряд 20 человек. В огне пожаров сгорели почти все деревянные постройки острова. Сохранились лишь комендантский дом, церковь, амбары внутри цитадели. «Альтиллерия наша зело чудесно дело свое исправила», — писал Петр I А. А. Виниусу.5 В другом письме он добавлял по поводу 23 пушек с расстрелянными от беспрерывной пальбы запалами: «Многие наши медные зубы от того испортились». Артиллерия шведов не смогла препятствовать штурмующим батареям. Еще до начала огневой подготовки шведы демонтировали пушки на эдной из подвергшихся затем разрушению башен, на каждой из которых а момент штурма действовало не менее 75—95 солдат. " *)
По трем сигнальным залпам на остров переправились петровские десантники. Так начался штурм крепости, продолжавшийся около 3 часов «в непрестанном огне». Шведы непрестанно били из пушек по судам, подплывающим к острову. Проблемы была и в том, что приставные лестницы оказались слишком короткими, а бреши были пробиты в верхней половине стен и не доставали до земли. Положение солдат, которыми командовал Меньшиков было отчаянным, их в упор расстреливали вражеские стрелки сверху, в них летели и камни.
Героический штурм твердыни закончился победой русского оружия 12 октября. 14 октября 83 здоровых побежденных шведов под барабанный бой, с распущенными знаменами, личным оружием и четырьмя пушками сквозь проломы покинули остров. «Таковым образом, через помощь божию,— писал Петр I, — отечественная сия крепость возвращена, которая была в нерадивых неприятельских руках 90 лет». Потери русской армии при взятии Нотебурга составили около 500 убитых офицеров и солдат, а около 1000 были ранено. Россия получила сильное стратегическое преимущество в войне против Швеции, в честь победы были учреждены специальные памятные медали. Петр переименовал Нотебург в Шлиссельбург, и потом, когда находился в России, ежегодно посещал это место в годовщину взятия крепости.
Во времена послепетровские крепость, именовавшаяся Шлиссельбургской, стала государственной тюрьмой. Как писал революционер Н. А. Морозов: "...неприступная крепость, окутанная покровом государственной тайны, куда никогда не должна была проникнуть нога постороннего человека, где всякий, входивший под своды одной из ее келий, терял самое свое имя и становился нумером. ... там жили тени бесследно исчезнувших людей — нумера. Отрезанные навсегда от внешнего мира, они, как спиритические духи, долго сообщались друг с другом только стуком пальцев по стенам своей каменной гробницы и один за другим безмолвно переходили в вечность. И этот переход узнавался другими тенями лишь по прекращению их тихого стука. Стук, постоянно слышавшийся по вечерам в каменных стенах этой непроницаемой крепости, когда прикладывали к ним ухо, передавал многое. Порой сквозь толщу извести и кирпича переходили вопросы и ответы, порой передавалась целое сообщение и записывалось соседней тенью на грифельной доске или впоследствии в особой тетрадке. На каждой такой тетрадке стоял нумер тени, которой она принадлежала, и сама тетрадка, попав в келью, становилась тоже тенью, так как никто посторонний уже не мог ее более видеть. От многих узников теперь не сохранилось ничего, кроме косвенного ряда едва заметных углублений в каменном полу их келий, выбитых их долго ходившими взад и вперед ногами, да еще одного большого, хотя и не глубокого углубления в почве за бастионами крепости, там, где вечно плещут волны и где лежат их вечные могилы. Там на берегу их зарывали по ночам при свете фонарей и, выбросив избыток земли в глубину озера, прикрывали их могилы свежим дерном, чтоб утром не было заметно никаких следов погребения даже и на этой, недоступной ни для кого чужого, полосе берега под бастионами. Но эти расчеты не удались. Изрытая почва осела, и теперь над каждой могилой образовалось по легкому углублению".
Последний раз крепость участвовала в боях во время Великой Отечественной войны, когда небольшой гарнизон 500 дней оборонял Орешек и не сдал ее врагу.
Вход в крепость осуществляется через Воротную башню с подъемным мостиком. Проход, кстати, по билетам, покупаемыми в кассе у пристани на самом острове.
Во внутреннем дворе крепости стоит несколько зданий. Среди них - здание Новой тюрьмы у крепостной стены, обращенной к Ладоге. Здание Новой тюрьмы строилось в 1882 – 1884 гг. под руководством инженера генерал-майора Войницкого. Новая тюрьма был возведена из-за массовых арестов народовольцев после террористических актов начала 1880-х гг. Двухэтажное здание было рассчитано на сорок заключенных. В Новой тюрьме содержались народовольцы А. В. Буцевич, С. С. Златопольский, Г. П. Исаев, В. Н. Фигнер и другие.
(Новая тюрьма в начале 20 века)
Мы зашли внутрь и приобщились к миру тюремному российской империи второй половины 19 - начала 20 веков. Мрачный коридор, небольшие камеры за крепкими дверьми. Сейчас там музей. На коридорных стенах документы и фотографии узников, в основном это народовольцы.
Тяжелые условия заточения доводили революционеров до безумия. Вот снова свидетельство Н. А. Морозова: "... многие сошли с ума, впадали в буйное помешательство, кричали дикими голосами, били кулаками в свои железные двери, выходившие в один и тот же широкий тюремный коридор. Всякий их крик и вой разносился гулом по всем 40 камерам, каждый их удар кулаком в железную дверь вызывал резонанс во всех остальных и отзывался невыносимой болью в сердцах остальных заключенных. ... очередной жутко безумный рев сошедшего с ума Щедрина, воображавшего себя то медведем, то другим диким зверем и кричавшего всевозможными звериными голосами (хотя в перерывы он считал себя императором всероссийским), что продолжалось нередко с полчаса и иногда сопровождалось битьем кулаками в гулкую дверь. Затем наступила бы гробовая тишина, после которой через несколько часов ... очередное жутко безумное пенье сошедшего с ума Конашевича-Сагайдачного. Опаснее был случай с Поливановым, который по временам впадал в мрачную меланхолию, несколько раз неудачно покушался на самоубийство и потом уже после освобождения из Шлиссельбургской крепости по коронационному манифесту Николая II действительно покончил самоубийством во Франции, куда он бежал из ссылки."
Заточение обволакивало, проникало в сознание, притупляло... . Знаменитая революционерка Вера Фигнер описывает впечатления, относящиеся к к 1884-1905 годам: "Жизнь среди мертвенной тишины, той тишины, к которой вечно прислушиваешься и которую слышишь; тишины, которая мало-помалу завладевает тобой, обволакивает тебя, проникает во все поры твоего тела, в твой ум, в твою душу. Какая она жуткая в своем безмолвии, какая она страшная в своем беззвучии и в своих нечаянных перерывах. Постепенно среди нее к тебе прокрадывается ощущение близости какой-то тайны: все становится необычайным, загадочным, как в лунную ночь в одиночестве, в тени безмолвного леса. Все таинственно, все непонятно. Среди этой тишины реальное становится смутным и нереальным, а воображаемое кажется реальным. Все перепутывается, все смешивается. День, длинный, серый, утомительный в своей праздности, похож на сон без сновидений... А ночью видишь сны, такие яркие, такие жгучие, что надо убеждать себя, что это — одна греза... И так живешь, что сон кажется жизнью, а жизнь — сновидением. А звуки! эти проклятые звуки, которые вдруг нежданно-негаданно ворвутся, напугают и исчезнут... Где-то раздается шипенье, точно большая змея лезет из-под пола, чтоб обвить тебя холодными, скользкими кольцами."
На фотографии справа представлен совершенно секретный рапорт от 7 марта 1902 года начальника Шлиссельбургского жандармского управления начальнику штаба Отдельного корпуса жандармов. Крепость Шлиссельбургская была самой страшной, самой надежной тюрьмою империи для особо опасных политических и государственных преступников.
Полуразрушенная церковь Рождества Иоанна Предтечи находится во центре крепости. После второй мировой войны, в ходе которая она была сильно повреждена, восстановление не проводилось, при этом мотивировка была такая, что она должны служить мемориалом героической обороны крепости от нацистов.
Любители руин могут вдоволь насмотреться на руины казарм в южной части крепостного двора. Там висят предупреждающие таблички и ограждения, мол все может рухнуть на вашу голову. Потому ползать не рекомендуется.
* - А. Н. Кирпичников "Древний Орешек" (Ленинград, 1980)
