стью, а достигнув вражеской крепости, превращал ее в груду камней. Но тот же легион мог вырубать леса, осушать болота, рыть каналы, строить отличные дороги, мосты, крепости, водопроводы, плотины, порты и целые города. Именно эти легионы заложили основание для дальнейшего расширения Римской импперии.

Когда Адриан предпринял свои первые императорские объезды, его глазам повсюду представали плоды их деятельности громадные акведуки и прочные мосты в Галлии, новые города: большие и малые, с комплексами терм, в каждой провинции отличная система дорог, благодаря которой у императора и была возможность досконально изучить просторы подвластных ему земель. Дороги эти, построенные в основном римскими войсками, простирались на 80,5 тыс. км — от Евфрата на востоке до шотландских низменностей на севере. Так, британские низменности, где прежде пролегали лишь ухабистые узкие тропинки, теперь пересекали новые дороги — мощеные и идеально прямые. Все они брали начало в Лондинии; эта убогая деревушка на глазах превращалась в административную столицу. Дороги, уводившие на север, тянулись на 500 с лишним километров, мимо полосы укреплений от реки Тайн, Сольвейского залива — места расположения будущей Адриановой стены.

Легионеры, строившие все эти дороги, были римскм гражданами, что было непременным условием для службы в л гионе. В каждом легионе, состоявшем из пяти с лишним тысяч человек, имелся небольшой отряд конницы, на который возлагалась разведка. Но, в сущности, легион представлял собой пешее войско, подразделенное на десять когорт. Девять из них насчитывали по пятьсот человек, а первая когорта считалась особой боевой единицей, почти вдвое превосходившей численностью остальные. Помимо воинов, она состояла из штабных специалистов и чиновников. Обычная когорта подразделялась на шесть центурий, а в каждой центурии было около восьмидесяти воинов, подчинявшихся центуриону.

Центурия, в свою очередь, разделялась еще на десять единиц — контуберний — по восемь человек. Слово contubernuim означает, собственно, «общая палатка»: эти воины и делили одну кожаную палатку, когда ночлег устраивался в поле. Во время по хода каждому контубернию выдавали мула, который тащил палатку и различное строительное снаряжение. По свидетельсту Иосифа Флавия, иудейского историка I века н. э., в это снаряжение входили пила, заступ, топор, серп, цепочка, ремень, лопата и большая корзина для земли.

Применяя эти нехитрые орудия и иногда нанимая в помощники местных работников, легионеры повсюду строили прочные и красивые дороги, которые еще полтора тысячелетия не знали себе равных. Многие римские дороги легли в основу сегодняшней британской системы шоссейных дорог. А еще тысячи километров римских дорог ныне заброшены; некоторые легко узнать по сохранившимся столбам-милиариям — обтесанным каменным цилиндрам высотой в 1,8 м, на которых вырезано имя императора, построившего эту дорогу, и расстояние до ближайшего города.

Двумя знаменитыми дорогами, построенными римлянами в Британии, пользуются и ныне — спустя почти две тысячи лет. Одну из них переименовали — вероятно, в XI веке — в Уотлинг-стрит; ныне это часть Большой Северной дороги, соединяющей Лондон с Шотландией. Разумеется, древняя мощеная поверхность давно скрывалась под многочисленными позднейшими наслоениями, но в 1973 г. участок древней кладки был обнаружен дорожными рабочими. Прокладывая трубы неподалеку от Мраморной арки в центре Лондона, они натолкнулись на слой кремня и гравия толщиной в 0,6 м. Другая римская дорога — Фосс-Уэй, ведущая из Линкольна в Эксетер. Во времена римского владычества она разделяла Англию надвое: на юге лежали земли, уже заселенные римлянами, а на севере и западе еще велись сражения с воинственными кельтами и пиктами.

Помимо инженерных проектов и надзора, строительство дорог требовало черной работы. Римские легионеры были способны на самый изнурительный труд. Иосиф Флавий заметил, что римский легион во время похода напоминает передвижной город. Так оно и было: это войско действительно могло существо­вать как самодостаточная городская община. При каждом легионе имелся ряд специалистов — так называемых иммунов, освобожденных от грубой работы благодаря своим навыкам в каком-либо ремесле. Согласно Тарренту Патерну — автору сочинений о воинском искусстве, жившему во II веке н. э.— к таким иммунам относились архитекторы, землемеры, паяльщики, лекари, камнерезы, инженеры по водоустройству, черепичники, стекольщики, кораблестроители, землекопы, кузнецы по железу и меди, шеломники, мечевщики, тележники, мясники, а также чиновники различных мастей.

Поскольку с легионами находились такие искусные мастера, им удавалось не только покорять и усмирять новые провинции. Они в корне меняли жизнь прежде отсталых уголков, насаждая здесь цивилизованное хозяйство: строили акведуки — и вода легко достигала отдаленных мест, способствуя росту городов, знакомили местных жителей с новыми товарами и ремеслами — и здесь, благодаря разветвленной сети римских дорог, начинала бурно развиваться торговля, и в целом поощряли градостроительство и распространение городского образа жизни.

Вступая на новую территорию, легионеры строго следовали заведенному распорядку. Прежде всего, завершив дневной переход, они занимали для ночлега удобное место и надежно его защищали. По словам Флавия Вегеция Рената, составившего в IV веке н. э. краткое изложение военного дела, «останавливаясь в новом месте на ночлег, римское войско возводит укрепленный город». Ныне невооруженным глазом можно заметить следы лишь немногих походных лагерей римлян, сохранившиеся на уровне земли, но за последние десятилетия с помощью аэрофотосъемки в Британии удалось выявить и другие такие места, о которых прежде никто и не подозревал. Съемка в инфракрасных лучах, фиксирующая цветовые изменения растительных остатков в почве, помогла обнаружить точные очертания оборонительных рвов, вырытых почти две тысячи лет назад. Таким образом среди чистого поля, вдоль границы Уэльса, было установлено местонахождение одного римского лагеря, разбитого, вероятно, во время уэльского похода.

Несмотря на разницу в размерах, походные лагеря стали образцом для постоянных крепостей, которые римляне стали возводить позднее. Воины строили прямоугольные крепости, весьма сходные с временными лагерями: входные ворота располагались посредине каждой стены, а сторожевые посты были выстав­лены через равные промежутки вдоль укреплений и по углам. Но для сооружения таких долговечных цитаделей воины использовали все свое мастерство: возводили крепостные стены и башни из дерева и камня, отделывали постройки уютными и прочными шиферными крышами, оснащали их водопроводной системой, банями с отоплением, стеклили окна. Развалины крепостей в различных местах указывают на то, что в жилище главного военачальника имелась собственная баня с гипокаустом — центральным отоплением. Такая обогревательная система заключалась в том, что горячий воздух из топки пропускался между верхним и нижним уровнями пола, отстоявшими друг от друга на метр; иногда пар поднимался по кафельным жаровым трубам, встроенным внутрь стен.

Вот на этой-то стадии, после окончательного водворения римских войск в провинции, они начинали оказывать огромное влияние на гражданскую жизнь местного населения. Где бы ни поселялись римские отряды, к ним немедленно стекались различные торговцы, принимавшиеся служить нуждам воинов и собственной корысти. Почти возле каждой крепости чуть ли не за день вырастала деревушка - викус. Это слово означает ряд домов, вытянувшихся вдоль городской улицы, но иногда так называлось и целое поселение. Изначально такой викус пред­ставлял собюй убогий хуторок: горстка деревянных лачуг, не­колько лавчонок, харчевня, быть может, даже свой бордель. Но там, где крепость стояла долгие десятилетия, тем более века, хутор постепенно вырастал в настоящий городок. Изрядно увеличивалось его население, появлялись вполне солидные дома и общественные здания.

Часто легионеры, которым закон возбранял женитьбу, в соседней деревне находили себе сожительниц, а если связь оказывалась прочной, то постепенно обзаводились и целыми семьями. Выходя после двадцатипятилетней службы в отставку, они нередко поселялись поблизости навсегда. Затем бывшие воины осваивались среди местного населения, зарабатывали на жизнь знакомым им ремеслом и с годами передавали его сыновьям, а те, в свой черед, поступали на воинскую службу.

Превращение деревни-викуса в город было долгим процессом и подчас зависело от случайных обстоятельств. Быстрый рост городов начался в ту пору, когда римляне принялись создавать в провинциях целые гражданские колонии, поселяя в предписанных местах группы легионеров-ветеранов и гражданских лиц. Такие колонии впервые появились в конце II века до н. э. в Галлии и весьма военизированных рейнских землях. Позднее они возникли в Британии — на месте будущего Колчестера, а также Линкольна и Глостера.

К тому же Рим стал признавать и некоторые другие города, существовавшие уже давно, своими колониями — в награду за их верность или за то, что им удалось достичь «римского» уровня во внешнем устройстве, хозяйстве и образе жизни. Любой город почитал за высокую честь право присоединить к своему имени звание муниципия или колонии, и многие из них всеми силами стремились достичь этого. Среди жителей таких поселений часто насчитывалось немало отставных легионеров. Иногда наместник провинции, в чьем распоряжении находились расквар­тированные на его территории римские войска, напрямую помогал развитию какого-нибудь колониального города, срочно направляя на его постройку военных строителей, мастеровых и рядовых легионеров.

Из сочинений Тацита и других историков нам известно, что число римских легионов менялось от эпохи к эпохе: если в I ве­ке их было двадцать пять, то два века спустя их насчитывалось уже тридцать три. Порой можно точно установить, где стоял тот или иной легион в определенное время, так как они оставляли на своих сооружениях надписи, высеченные в камне. Как правило, в них указывался номер воинского подразделения, а также имена правящего императора и наместника провинции. Некоторые таблички увековечивали какое-нибудь важное событие в жизни легиона, например, прибытие подкрепления. Вдоль Стены Адриана сохранились сотни надписей на башнях, крепостях и на самой стене, сообщающие о том, что строительные работы были выполнены вторым, шестым и двадцатым легионами. Когорты и центурии оставляли свои отличительные знаки на построенных ими участках стены. Кроме того, легионеры оставляли подобные «печати» и на свинцовых трубах своей работы — примером этому служит находка в крепости в Честере.

Благодаря таким точным указаниям чиновник, впоследствии осматривавший работу, узнавал, какой именно воинской частью она выполнена. Таким образом осуществлялся надзор за качест­вом работы. Некоторые деревянные или каменные таблички сохранились лишь в обломках, так что надписи на них трудно прочитать. Другие вовсе утрачены или перенесены. Иногда такие камни находили вторичное применение, например, шли на кладку крестьянских домов.

Все эти высеченные надписи позволяют проследить за перемещением римских легионов и их деятельностью, а также предоставляют сведения относительно других войск. помогавших расширять Римскую империю и защищать ее границы. Это были так называемые auxilia, то есть вспомо­гательные отряды. Эти отряды набирались из жителей различных провинций, которые не были римскими граждана­ми. Их обучали в легионах, но они оставались самостоятельными боевыми единицами. Во второй половине I века н. э. вспомогательные войска состояли из испанцев, венгров, германцев, галлов, бриттов, греков, сирийцев и египтян.

О заслугах вспомогательных отрядов сохранилось сравнительно мало сведений, поскольку римские историки предпочитали писать о легионах. К тому же на них, в отличие от легионов, не налагалась обязанность вести подробные записи о своей деятельности. И все же Дион Кассий сообщает, что во время одного крупного похода — вторжения в Бри­танию в 43 г. н. э.— в военных действиях наравне с легионами участвовали вспомогательные отряды, не уступавшие им численностью. Их усердие засвидетельствовано на каменных вставках, украшающих крепости вдоль Вала Антонина — заграждения из дерна длиной в 58 км, сооруженно­го в 160 км к северу от Стены Адриана около 145 г. Эти надписи гласят, что вспомогательные отряды участвовали в возведении фортов. Вспомогательные войска были разбиты на когорты, насчитывавшие от пятисот до тысячи человек. Когорта эти были трех видов: пехота (peditatae), конница (alae) и смешанные отряды, состоявшие из пехотинцев и конников.

Рельеф, по спирали обвивающий колонну Траяна, увековечил победу императора над Дакией (нынешняя Румыния). Эти батальные сцены позволяют нам поближе взглянуть на жизнь римского вой­ска. На представленном ниже фрагменте конники из вспомогательных отрядов рвутся в гущу битвы, а другие воины стоят, размахивая отрубленными головами доков.

Как и легионеры, воины вспомогательных отрядов получали при увольнении военный диплом — две складывающиеся бронзовые дощечки с выгравированным текстом. В разные годы в ходе раскопок такие удостоверения обнаруживались по всей территории бывшей империи. Это позволяло установить диспозицию войск в разные исторические периоды. Так, один такой воинский диплом, найденный в Честерской крепости, защищавшей Стену Адриана, сообщает о предоставлении римского гражданства воинам четырнадцати названных вспомогательных подраз­делений, расквартированных в Британии в 146 г..